Мой старый друг живет за углом:
В бескрайнем городе - ближний дом.
Бегут недели, и дни бегут,
Проходит год, словно пять минут,

А я не вижу его лица -
Ведь гонке жизни не счесть конца…
Он знает – дорог мне и теперь,
Пусть мы давно не стучимся в дверь.

Мы с ним моложе были тогда…
Сейчас наскучила чехарда,
Игра в известность – такая чушь,
И мы - лишь пара уставших душ.

«Вот завтра точно, - себе твержу, –
Я к Джиму в гости, ей-ей, схожу!»
Но «завтра» так и не настает,
А пропасть ширится каждый год,

И наше «рядом» - за сотни сфер.
«Вам телеграмма. Джим умер, сэр…»
…Мы часто платим (и поделом!)
Тем самым другом, что за углом…

Ветер потянется с гор, так потихоньку.
Солнце согрело лицо, как-то легонько.
Там, где стоял старый дом, только руины.
Рядом, согнувшись, старик, тронул седины.
Ночью случайный заряд рядом взорвался,
Жить поседевший старик чудом остался.
Но, не проснувшись, лежат дочка и внуки,
Рвут клочья белых волос старые руки.

Вся его долгая жизнь только работа.
Вся его трудная жизнь только заботы.
Здесь не стареют одни синие горы,
Думал последние дни встретит не скоро.
Старое вынув ружьё, тихо побрёл он,
Где-то звучали вдали смех, разговоры.
Под деревянным мостом вьётся дорога,
Танки тянулись по ней в линию строго.

Встал на дороге старик, вскинув винтовку,
Руки держали её как-то неловко.
Парень какой-то кричал, вылез из танка,
И разрядил автомат, весь, без остатка.
Танки спешили вперёд в линию строго,
Солнце за гору ушло, вьётся дорога.
Сколько ещё впереди мирных околиц,
Кто-то сказал из солдат: "Чокнутый горец".

Чокнутый горец...